1. Откладывающий принц
2. Ссылка на раннюю пьесу Гамлета в « Убеждении остроумия Лоджа » , 1596
3. Суть дела
4. Настоящая трагедия
5. Анатомия меланхолии Бертона, 1628
6. «Теперь я мог пить горячую кровь»
7. Саксонская легенда об Амлете в Гесте Данорум
8. Гамлет , изданный Cranach-Presse
9. Испанская трагедия Кида, 1615
10. «Вот хорошая революция»

Гамлет демонстрирует намерение Шекспира саботировать условности мести трагедии. Кирнан Райан объясняет почему.

Откладывающий принц

Веками критики связывали себя узами брака, пытаясь решить непонятную проблему деревушка появляется в позе. По приказу призрака его отца в акте 1 «отомстить за его грязное и самое противоестественное убийство» его братом Клавдием, который лишил его его жены и престола, а также его жизнь, Гамлет клянется, что «с крыльями так же быстро / как медитация, или мысли о любви, «он будет« стремительно мстить »(1.5.25, 29–31). Затем он потратил почти всю пьесу, зрелищно не соблюдая присягу, несмотря на повторное появление призрака в третьем акте, напоминающее ему: «Не забывай! Это посещение / есть только для того, чтобы погасить вашу почти притупленную цель »(3.4.110–11). Действительно, после его отъезда в Англию обязательство Гамлета отомстить за своего отца кажется почти забытым, и по его возвращению он не проявляет никаких признаков того, чтобы покончить с жизнью его дяди. Когда он, наконец, убивает Клавдия в умирающие моменты Акта 5, он делает это внезапно, не задумываясь, отравляя Короля в мести за то, что он согрешил, чтобы отравить его, и за случайное отравление Гертруды.

Ссылка на раннюю пьесу Гамлета в « Убеждении остроумия Лоджа » , 1596

В своей книге «Осторожные загадки» (1596) Томас Лодж описывает театрального призрака, «который плакал… Гамлет, месть ». Некоторые ученые рассматривают это как ссылку на потерянную пьесу Гамлета, которая появилась до Шекспира.

Посмотреть изображения с этой позиции (3)

Другими словами, только случайно, Гамлет, наконец, мстит за убийство своего отца, которое в противном случае могло бы остаться безнаказанным. Точное возмездие, которое он совершает, назначено слишком поздно, более того, чтобы предотвратить все смерти, которые не должны были произойти, если бы он только раньше убил Клавдия. Как прямой или косвенный результат своего промедления, Гамлет убивает Полония вместо Клавдия; Офелия сходит с ума после убийства ее отца и тонет; Гамлет отправляет Розенкранца и Гильденстерна на смерть; и в климатическом поединке пьесы мать Гамлета выпивает из смертельной чашки, предназначенной для ее сына, который смертельно ранен Лаэртом в мести за смерть его отца и сестры. На первый взгляд, трудно противостоять выводам, к которым пришло большинство критиков, а именно, что главной причиной всего трагического хода событий является принуждение Гамлета отложить. И для тех, кто полагает, что это так, остается только взломать головоломку, с которой сталкивается игра: почему Гамлет откладывает?

Суть дела

Нет смысла спрашивать Гамлета, почему, потому что сам Гамлет сбит с толку своей неспособностью действовать быстро. Он горько упрекает себя в акте 2 после того, как наблюдает, как актер рыдает, измученный смоделированной печалью за воображаемого персонажа, который для него ничего не значит. Исполнение актера «Но в выдумке, во сне страсти» (2.2.552) ставит Гамлета в позор, потому что «мотив и сигнал к страсти» (2.2.561), которые есть у Гамлета, реальны и неотразимы, но все же он может сделать, как он говорит, что-то вроде «как Джон-мечты, не претендуя на мое дело» (2.2.568). Целый акт позже, Гамлет все еще в растерянности, чтобы объяснить, почему, «кругом во времени и страстью», он все еще «отпускает / Th« важное действие »« команды страха »его отца (3.4.107–08 ). В глубине 4-го акта он снова стыдится за то, что тащил свои пятки, на этот раз от вида армии Фортинбраса, стремительно идущей к их гибели, просто «чтобы получить небольшой участок земли / который не приносит никакой прибыли, кроме имени» ( 4.4.18-19). И он вновь выражает свое недоумение по поводу его необъяснимой инерции еще раз в своем последнем великом монологе: «Я не знаю / почему я до сих пор живу, чтобы сказать:« Это нужно делать », / Ситх, у меня есть причина, и воля, и сила, и средства / Не надо делать (4.4.43–46).

Тот же самый монолог дает понять, что Гамлет не находит ни одной из причин, которые он считает своей задержкой убедительной. То, что причиной может быть «какая-то жуткая стеснительность / слишком точное размышление о« событии »(4.4.40–41), в результате которого действие становится невозможным, может показаться правдоподобным. Но это не согласуется с очевидной способностью Гамлета действовать решительно, когда он хочет, как он делает, когда он нападает бесстрашно после призрака; когда он устанавливает Мышеловку «чтобы поймать совесть короля» (2.2.605); когда он проводит свой меч через Полония в убеждении, что он наносит удар королю; когда он срывает заговор Клавдия, чтобы убить его в Англии, предавая своих предательских друзей судьбе, предназначенной для него; и когда он без колебаний убивает Клавдия в пылу дуэли, он не боится сражаться. На этом доказательстве и другое обвинение, выдвинутое Гамлетом в себя - что он виновен в трусости - тоже не выдерживает критики. Также не предполагается, что он тайно удерживается не только от мести, но и от того, чтобы вообще лишить себя жизни, из-за возражений его совести христианами. Гамлет ничуть не обеспокоен такими возражениями, поскольку он доказывает, что он стремится убить Клавдия в ужасном состоянии греха, а не в том, что его отцу было отказано в благодати. А за смерть Полония, Розенкранца и Гильденстерна он не чувствует ни малейшего чувства вины.

Настоящая трагедия

Не то, чтобы неспособность Гамлета найти вескую причину своего затруднения заставила критиков давать собственные объяснения, чаще всего он страдает от какого-то психологического расстройства. А. К. Брэдли, например, поставил диагноз принцу в его влиятельном исследовании « Шекспировская трагедия» как пораженный формой депрессии, называемой меланхолией во времена Шекспира, принимая его реплику из замечания Гамлета: «Я имею в последнее время - но поэтому я не знаю - потерял всю свою радость» '(2.2.295–96). С другой стороны, для Эрнеста Джонса, чье классическое фрейдистское прочтение пьесы « Гамлета и Эдипа » оказалось столь же влиятельным, бессознательный источник суицидальной меланхолии и патологического нежелания Гамлета отомстить своему отцу должен заключаться в подавленном желании его матери, поскольку убив любовника своей матери, ее нового мужа Клавдия, он убил бы зеркальное отражение своей тайной эдипальной сущности.

Анатомия меланхолии Бертона, 1628

Огромная Анатомия Меланхолии Роберта Бертона исследует множество причин грусти, включая любовь и «желание мести».

Посмотреть изображения с этого товара (17)

Что не так со всеми этими попытками объяснить задержку Гамлета - включая собственные догадки Гамлета - то же самое фундаментальное заблуждение. Все они признают, что принц имеет законное обязательство отомстить за убийство своего отца и, таким образом, восстановить статус-кво - тот факт, что убийца является сувереном, сам не оставляет ему другого выбора, кроме как взять закон в свои руки, чтобы добиться местью того, что Бэкон называется "своего рода дикой справедливости". Таким образом, трагедия ситуации рассматривается как неудачное обладание Гамлетом какого-либо эмоционального, интеллектуального или психологического недостатка, каким бы добродетельным оно ни было, что мешает ему выполнить это обязательство без промедления. Предполагается, что если бы характер Гамлета не был омрачен тем, что он называет «какой-то порочной родинкой природы» и «печатью одного дефекта» (1.4.24, 31), трагическая катастрофа не произошла бы и единственная Труп, оставленный в конце, был бы Клавдием.

Но что, если мы будем исходить из противоположного предположения? Что, если измученное сопротивление Гамлета исполнению роли мстителя выражает оправданный отказ от целого образа жизни, чья коррупция, несправедливость и бесчеловечность он теперь ясно и справедливо считает недопустимыми? Что, если все, что мы видим и слышим в пьесе, подтверждает вывод Гамлета о том, что мир в его нынешнем виде - это тюрьма, «в которой много тюрем, подопечных и подземелий, Дания - одна из худших» (2.2.245– 47)? В этом случае трагедия оказывается совсем другой. Это трагедия того, что нужно жить, любить и умирать на разрушающих душу условиях такого мира вообще, несмотря на то, что они чувствуют необходимость и возможность жить в мире, подходящем для того, чем могут быть люди - «красота мира» Образец животных »(2.2.307) - вместо одного, подходящего только для негодяев, пешек и паразитов -« квинтэссенция пыли »(2.2.308), - что общества, подобные этому, заставляют большинство из них становиться.

С этой точки зрения отступление Гамлета в драматическую неопределенность его «антирасположенности» (1.5.172), загадочное болтовня его притворного безумия, не является признаком некоего таинственного недуга, который лишил его силы, но является единственным разумным ответом на безумное затруднение в обществе, которое больше не имеет смысла. Критики, считающие нормальным и необходимым соблюдать конвенцию и поддерживать статус-кво, неизбежно находят нежелание Гамлета делать это источником бесконечных недоумений и делают эту трагедию «самой проблемной пьесой, когда-либо написанной Шекспиром или любым другим драматургом», как Гарри Левин классно окрестил это. Но как только кто-то осознал, что это «не по совместительству» время (1.5.188), а не «Гамлет», и то, что он не настроен на его время, делает Гамлета героем, опередившим свое время, проблема, якобы поставленная в пьесе, исчезает. ,

«Теперь я мог пить горячую кровь»

Тот факт, что это не исчезает в том, что касается Гамлета, и что истинное понимание его трагического положения ускользает от него, вряд ли удивляет. Как принц эпохи Возрождения, пропитанный ценностями своего класса и культуры, Гамлет, естественно, потрясен тем, что не может сыграть предписанную королевскую роль праведного сына-мстителя.

Прекрасно осознавая, что эта часть - театральное клише, он постоянно пытается придерживаться сценария сценического мстителя, доводя себя до мелодраматического гнева всякий раз, когда его резолюция сигнализирует: «Теперь я могу пить горячую кровь, / И заниматься такими горькими делами, как день» / Будет ли землетрясение смотреть на »(3.2.390-92). Но каждая попытка соответствовать культурно одобренному стереотипу оказывается тщетной, потому что с самого начала, даже до откровения призрака и требования мести, у Гамлета есть «то, в чем проходит шоу» (1.2.85): пораженное горем чувство разочарование настолько полное, что «все виды использования этого мира» кажутся «утомленными, несвежими, плоскими и невыгодными», и он желает, чтобы «Вечное не исправило» / Его канон «добиться самоубийства» (1.2.132) ,

Саксонская легенда об Амлете в Гесте Данорум

Дикий скандинавский народный рассказ об Амлете впервые был записан Саксонским Грамматиком и напечатан в этом прекрасном латинском издании 1514 года.

Посмотреть изображения с этой позиции (2)

Гамлет , изданный Cranach-Presse

Это потрясающее издание « Гамлета» , опубликованное издательством «Кранах-Пресс» (1930), включает в себя источники Шекспира, Саксона и Белфореста, на полях.

Посмотреть изображения с этой вещи (18)

Условия использования Лицензия Creative Commons Attribution некоммерческая
Проводится © The Edward Gordon Craig Estate

Шекспир, кажется, заимствовал основные элементы сюжета мести из пьесы из версии сказки, которую он прочитал в «Трагической истории» Франсуа де Беллефореста, сказке «Белльфорест», найденной в коллекции Саксона Грамматика « Danorum Regum heroumque Historiae» . Он также был обязан, прямо или косвенно, передовой пьесе Томаса Кида « Испанская трагедия» , чей феноменальный успех породил множество елизаветинских и якобинских трагедий мести. Сходство между сюжетом Кида и Шекспира - призрак, верный друг по имени Горацио, пьеса в пьесе, самоубийство женщины и брат, который убивает любовника его сестры - поразительно. Но чем более осознанным становится вопрос о том, насколько близко местная трагедия Шекспира напоминает прототип Кида, а также версию Саксона Беллфореста, тем очевиднее становится его радикальное отличие от них и от всех других трагедий мести того периода.

Испанская трагедия Кида, 1615

Хотя «Испанская трагедия» Томаса Кида была напечатана только в 1615 году, она, вероятно, была написана в. 1582–92, до Гамлета Шекспира .

Посмотреть изображения с этой вещи (89)

В « Гамлете» Шекспир намеренно саботирует весь жанр трагедии мести, создавая трагического главного героя, который по причинам, которые он не может себе представить, отказывается играть ту главную роль, в которой его ошибочно принимает мир, в котором он живет. Шекспир разъясняет свою цель, сопоставляя Гамлета с Фортинбрасом и особенно с Лаэртом, двумя обычными сыновьями, которые также полны решимости отомстить за своих отцов, но у которых нет ни малейшего сомнения в этом. Он делает это еще яснее, отказываясь свести причину трагедии Гамлета к «отпечатку одного дефекта» в нем, потому что это будет означать возложение вины только на главного героя, вместо того, чтобы ставить под сомнение общество, в которое он попал в такую ​​ловушку. невозможное затруднение в первую очередь.

«Вот хорошая революция»

В конце концов, конечно, нетрудно увидеть, насколько невозможным является это затруднительное положение для принца, настолько отчужденного от всего, что влечет за собой его звание, и его общество ожидает, что он обладает суверенитетом, даже иерархией как таковой, с презрением. «Король - это вещь», - отвечает Гамлет Розенкранцу, - «Из ничего» (4.2.28–30), прежде чем доказывать Клавдию, «как король может продвигаться вперед через кишки нищего» (4.3.30– 31). И поскольку он наблюдает, как черепа высшего класса тех, кто когда-то владел Данией и управляли ею, были подхвачены лопатой обыкновенного могильщика, символическое значение сцены не ускользает от него: «Вот прекрасная революция, - замечает он Горацио». и у нас был трюк, чтобы увидеть не »(5.1.90–91). Какой смысл приобретать частную «дикую справедливость» мести за сына короля, который понимает, что все королевство основано на неравенстве и, следовательно, по своей сути несправедливо? Любое личное удовлетворение, которое может принести ему убийство Клавдия, будет куплено ценой соучастия с безжалостным обществом, которое должно способствовать таким преступлениям, как Клавдий. Это означало бы стать клоном Клавдия, зеркальным отражением убийцы его отца, и верить, как Лаэрт, что мести достаточно, чтобы исправить ошибку и решить вопрос.

Но месть никогда не могла решить проблему для Гамлета, потому что коренная причина его затруднения лежит глубже, чем подлость его дяди. Поскольку «время не по совместительству», он никак не мог «исправить его» (1.5.188–89), просто убив Клавдия, который является просто продуктом варварской эры, в которой Гамлет оказался в затруднительном положении. Таким образом, не имея адекватного курса действий, открытого для него, парализованного тщетностью мести, которую его общество требует, чтобы он искал, Гамлет колеблется и останавливается, играя на время, пока обстоятельства не вынуждают его руку, и он убивает Клавдия в гневе под влиянием момента , Шекспир гарантирует, что Гамлет в конце концов отомстит за своего отца. Но не раньше, чем его восстание против своей роли выявило время Шекспира как время, которое только «прекрасная революция» проблески Гамлета на кладбище могла исправить.

• Написано Кирнан Райан

• Кирнан Райан - почетный профессор английской литературы в Королевском Холлоуэе, Лондонский университет, почетный научный сотрудник колледжа Мюррея Эдвардса, Кембриджский университет, а также почетный старший научный сотрудник Шекспировского института в Стратфорде-на-Эйвоне. Он является автором произведений Шекспира (3-е издание, 2002 г.), «Комедий Шекспира» (2009 г.), «Универсальность Шекспира: вот прекрасная революция» (2015 г.) и «Введения в классику пингвинов» « Короля Лира» (2015 г.). Его следующая книга, « Шекспировская трагедия» , будет опубликована Bloomsbury в 2020 году.

Похожие

Комментарии